Вера без дел мертва

27.03.2022

Как участники молодежного движения епархии помогли перевернуть жизнь детей из «трудного интерната». Руководитель коррекционной школы-интерната № 4 признается: ее нынешние выпускники являются «ангелам» по сравнению с тем, кем они были раньше. За помощью к Православной церкви Ирину Жабицкую вынудило обратиться тяжелое духовное состояние воспитанников заведения.

СИГНАЛ SOS

-  Когда я взяла учреждение 2005 году, у детей были больные души. Дети использовали сленг, не признавали никаких установок.  Они взрывали унитазы, могли совершать побеги, возвращались под утро в интернат через 2-й этаж (интернат находился в здании приспособленного детского сада).  Ну, «Республика ШКИД» своего рода, - говорит Ирина Венидиктовна.

Ирина Жабицкая обратилась за помощью в Христорождественский собор. Его настоятель назначил священника, который стал окормлять интернат: батюшка общался с детьми, совершал для желающих Таинства (дети к тому времени не были крещены). В учреждении было введено новшество: оно стало одним из первых заведений в Хабаровске, в котором начали преподавать предмет «Основы Православной культуры». Уроки были факультативными.

ЮНОШЕСКИЙ МАКСИМАЛИЗМ

Уроки по «Основам Православной культуры» вела в интернате Александра Валерьевна Бланд. И дети, и преподаватели почему-то дружно стали называть ее «матушкой». Женщина являлась прихожанкой храма. Несмотря на то, что она не являлась ни женой священника, ни монахиней, ласковое обращение «матушка» закрепилось за ней на многие годы.

Однажды Александра Валерьевна обратились к молодежному отделу Хабаровской епархией за помощью. Юноши и девушки откликнулись.

- Мы пришли на встречу и загорелись идеей ездить.  Мы не знали даже, что эти дети какие-то особенные. Не придавали этому значения, потому что все дети в интернате - особенные.  Да и вообще все люди – особенные, - говорит Марина Шабалова, девушка из той самой молодежки.

-  Когда я стала ходить на «молодежку», то мне очень хотелось в чем-то поучаствовать. Я зарядилась энергией «молодежки», жаждала в чем-то пригодиться, что-то сделать!  – вспоминает Анна Юрченко.

Для многих, кто согласился помогать в интернате, подобный опыт был первым. Что волновало тогда молодых людей?

- Было страшно в плане неизвестности подхода. Нужно учиться с этими детьми разговаривать, общаться.  Потому что дети - сложные. Они закрыты, они могут неожиданно заплакать.  Нужно было проявлять терпение, любовь, доброту, – говорит Ксения Скиба.

-  Я не скажу, что мы как-то боялись идти. Нет, не было страшно.  Волнительно, скорее, потому что очень хотелось с ними подружиться. Не помню, честно говоря, какие были мысли. Но я помню первую нашу встречу. Я подготовила конспект по Православию: прочитала книжки, написала целую лекцию.  Нас распределили по классам. Нам достался 1-й или 2-й класс: маленький совсем.  Они нас послушали 5 минут. Потом, как только воспитатель ушла (мы были на прогулке), они нас обсыпали песком и убежали. На этом наша миссионерская деятельность закончилась. Сбавили мы пыл к просвещению. Поняли, что к детям нужно подбирать другие подходы и не «нудеть», - говорит Марина Шабалова

- Шли, да и шли. Меня поразило, что все дети меня стали называть «мамой». Какая-то девочка села ко мне на ручки и говорит: «Мама»! Я выпучила на нее глаза. «Матушке» Александре говорю: «А почему она меня называет «мама»»? Она говорит: «Успокойся, они всех так называют: женщин – «мамами», мужчин – «папами»».  Это сейчас я понимаю, почему они так говорят.  Но тогда меня очень сильно смутило, что меня мамой назвала девочка, которую я не собиралась удочерять... Никаких мыслей не было тогда еще, я еще не была замужем. - рассказывает Анна Юрченко.

-  Не думаю, что для кого-то из нас интернат ассоциировался с радостью.  Я не могла себе представить, как тяжело детям жить в казенном доме, пусть в чистоте и хороших условиях, с расписанием, где даже покушать ты можешь только то, что написано в меню и то, что приготовили повара. Чужая мебель, чужая одежда, чужое постельное белье. Каждый из нас должен иметь что-то своё личное, именно его - собственное и выбранное им самим, согласно его предпочтениям. Но больше всего меня угнетало то, что дети не имеют возможности общаться с людьми из внешней среды, они как бы замкнуты в своём мире, – говорит Мария Беспалова.

ДРУЖБА

- Когда мы начинали работать в интернате, то конечно, многое было просто плохо.  И кражи, и телефоны, и алкоголь: все на свете.  Мы начали с ними заниматься. Мы начали дружить, начали проводить праздники, дети начали чувствовать себя по-другому, - говорит Ксения Скиба.

Участники молодежного движения стали приходить к детям каждую субботу. Рассказывали о Божиих Заповедях, о православных праздниках, пили вместе чай.

- Проводили воспитательные беседы через понимание Заповеди, говорили, что плохие поступки это - грех.  Надо исправляться.  Рассуждали, почему добрым и хорошим быть лучше, - вспоминает Ксения Скиба.

- Чем занимались? Они любили выезжать в город: для них это было праздником.  Им не особо было важно куда. Мы, в основном, возили их в храм.  После храма в кафе ходили, иногда гуляли еще, - говорит Марина Шабалова.

- Мы приносили в интернат торты, печенье, конфеты. Пили вместе чай, занимались, читали, играли, да и порой просто разговаривали с ребятами. Мы учили их, а они учили нас. Даже не знаю, кому было важнее и нужнее это общение. Ещё по воскресеньям мы водили детишек на Причастие в храм, а потом могли погулять по городу, поедая мороженное. У детей очень непростые судьбы, и у многих из тех, кто пришёл в храм, такие же - непростые: мы лечили друг друга. Дети тянулись к нам, а нам хотелось их согреть, обнять, поддержать. Это были сеансы психотерапии для воспитанников. Они рассказывали страшные истории из своего детства: о своих родителях, случаях в интернате, и подчас делились самым сокровенным, - рассказывает Мария Беспалова.

- Как дети реагировали? Шумят, бегают, кричат, радуются, возмущаются, когда в какой-то день не была.  Почему вчера не приезжала?  Почему не помнишь, как меня зовут? А там их 150 человек! А почему ты давно не приходила? Они на это обижались.  Не объяснишь детям, что где-то и заболел человек, сильно-сильно разболелся: я вообще на год выпала из жизни из общественной. Обижаются. Они - ранимые очень, – говорит Анна Юрченко.

Усилия священника, «матушки», участников молодежного движения давали плоды.  Атмосфера в интернате постепенно менялась.

-  Мы избавились от самовольных уходов. Слава Тебе, Господи! Дети перестали бегать из интерната, -  вспоминает директор учреждения Ирина Жабицкая.

НА ПРАЗДНИКИ

Дети стали ждать и праздников. Так, Новый год они проводили теперь с новыми друзьями. У участников молодежного движения сложилась традиция брать воспитанников к себе домой: конечно же, с разрешения руководства интерната.

- Мы с Тоней Гаврилиной (у нее была большая квартира) брали четверых мальчишек. Так вот пацанов: самых «оторванцев»!  Мы что-то запозднились с Тоней. Нам говорят: «Вам самые «оторвы» достались».  Прям запугали: мол, «бандиты». А Ира Шумкина двух девчонок взяла. Так вот пацаны у нас налепили пельменей, наделали рулетов каких-то, помогали полностью во всем! Были включены в процесс подготовки праздника, глаза у них горели: «Чем еще можем вам помочь?», «Что для вас можем сделать?». А Ира рассказывала: утро наступило, а девчонки, сели и ждут, когда их покормят. Она говорит: вот - хлеб, масло, нож.  Сами себе сделайте бутерброд.  Говорит, никаких навыков, вообще у девочек нет. И мы подумали: «Нам повезло, что мы запозднились», - говорит Анна Юрченко.

«МАСТЕРСКАЯ «У СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО»

Отдельной главой в истории дружбы стал проект «Мастерская «У Сергия Радонежского». Он получил свое развитие благодаря тому, что молодежный отдел епархии выиграл грант конкурса «Православная инициатива». Дело было направлено на то, чтобы помочь детям социализироваться: подготовится к жизни в обществе.

- Сергий Радонежский трудился и духовно, и физически.  Мы с детьми изучали и духовные основы, и учили их различным навыкам. У нас были занятия по рукоделию.  С младшими мы рисовали, делали всякие поделки.  Со старшими детьми мы работали по дереву: например, вырезали ложки деревянные.  И потом с профессиональным художником Денисом Абдулиным мы делали иконы: распечатали фотографии иконы Сергия Радонежского и украшали их золотой падью.  Вставляли в рамки и делали из фотографии образа. Были занятия по социализации, была у нас и финансовая грамотность: мы проводили занятия, каким образом обращаться с деньгами.  Были у нас занятия, посвященные внешнему виду: учили детей, как правильно обращаться с одеждой, как быть опрятными, как ухаживать за одеждой, как стирать.  Рассказывали про покупку одежды, про обувь. Они же всё готовое получают в интернате, - рассказывает Ксения Скиба.

-  Я любила и умела делать поделки.  Мне хотелось и с детьми какие-то сделать поделки. Очень сложно было! Очень сложно!  Я не знала, как ребят собрать, как организовать, как сделать, чтобы слушались.  Это очень сильно выматывало. Со мной еще одна девушка - Саша Дон; у нее хотя бы педагогическое образование было. Она говорит: «Мне это нравится». А я была, конечно, обескуражена. У меня было ожидание, что дети сядут аккуратненько на свои стульчики и будут слушать меня, открыв рот, выполнять все, что я показываю и делаю. Но все было не так. Во-первых, у меня нет навыков преподавать. Это нужно к каждому подойти, показать, как это делается.  Они могут не усвоить, какие-то моменты могут для них показаться сложными. Я была обескуражена, что у меня не получается.  То, что я лично делаю за 5 минут, я не могу детям за час объяснить, как это сделать правильно, - признается Анна Юрченко.

В проекте «Мастерская «У Сергия Радонежского» участвовали дети «от мала до велика». Преподаватель, тогда - участница молодежного движения, Анна Юрченко говорит: были воспитанники, которые ее удивили.

-   Мальчик был с особенностями (умственно отсталый): он мне такую поделку сделал! Я даже не ожидала, что он пойдет наперекор моим наставлениям.  Он сделал по–своему, и у него настолько это выигрышно получилось!  Все дети, которые были без особенностей, они позавидовали такому изделию.  То есть, там и одаренные дети есть, и очень интересные.  Но многие из них не знают, как иголку держать.  Мы эти навыки с ними осваивали.  Снежинки с помощью дырокола делали узорные, аппликации. Рисовали с ними солнышко.  Там мальчик - я все добиться от него не могла, чтобы он солнце нарисовал, как все (какой-то маленький мальчик совсем, четырехлетний). Он по-своему нарисовал! Я аж закачалась! - говорит Анна Юрченко.

БЛИЗКИЕ СЕРДЦУ

Участники «молодежки» старались узнавать, когда у детей дни рождения. Если на них выпадали занятия, старшие друзья привозили торты и небольшие подарки. Юноши и девушки старались для всех, но, наверное, каждому из «тружеников» стали близкими сердцу конкретные дети.

-  Да.  Для меня близким сердцу стал умственно отсталый мальчик, который сделал хорошую поделку. Мне понравились такие детки, их креативность, особенность их.  Мне всегда были интересны детки с особенностями: у них по-другому мозг работает. Они фантазируют очень хорошо.  Вспоминаю и Сережку Г.  Самый спокойный, рассудительный.  Со всеми ласковый.  Я ему всякие подарочки дарила, а он мне постоянно жаловался, что у него украли, забрали, потерял, - говорит Анна Юрченко.

- Когда я попала на молодежку, то познакомилась с будущим мужем, и поездка к детишкам в интернат стала общим нашим делом. Думаю, наша семья выросла у них на глазах. Помню, как мы объявили ребятам о том, что женимся с Егором, они были очень рады за нас, поздравляли наперебой и, конечно же, пришли на Венчание, – вспоминает Мария Беспалова.

ТАК БЫСТРО ВЫРОСЛИ!

За плечами совместные «зарницы», православные лагеря, концерты. И даже поездки в Москву, в Троице Сергиеву лавру. Участники молодежного движения «вели» воспитанников интерната более 10 лет. Сейчас подопечные из заведения выпустились: вошли во взрослую жизнь. Не со всеми их участники «молодежки» поддерживают отношения. Но есть ребята, которые на виду.

- За некоторых радостно, что они вышли в общество.  Уже стараются создавать свои семьи, по- другому себя вести. Саша наш, который служил храме пономарем, у него - семья. Он о ней заботится, вопросы какие-то юридические решает, работает он. Квартиру они получили. Из детского дома у него жена: сирота тоже.  Они венчались.  Он это понимает. В него очень много вкладывались.  Все прошло у него не зря. Есть дети, которые остались при интернате: помогают воспитывать малышей. Встречаешь и радуешься за них, - признается Ксения Скиба.

- Понимаете, дети: те дети, которые у нас сегодня, это «ангелы» по сравнению с теми детьми, которые были у нас изначально, в том 2005 году.  Дети, когда выпускались, были совсем другими. Потому, что мы все работаем именно на выздоровление детской души. Никто из моих выпускников не сел в тюрьму.

Они всегда приходят чистые, опрятные, с подарками. Они создали свои семьи. Слава тебе, Господи! В семьях растут дети, мысли о том, чтобы бросить ребенка у моих выпускников нет. Эдик, например, один воспитывает девочку. С какой любовью и заботой он к ней относится! Дай Бог, чтобы на все хватило сил, - говорит директор коррекционного интерната Ирина Жабицкая.

Старше стали и те, кто занимался детьми. Теперь у многих из них свои семьи.  А к нынешним воспитанникам интерната № 4 сейчас ходят юноши и девушки из современной «молодежки».

"Образ и подобие"