«Стараюсь во всем подражать старцу Паисию, особенно в его святой простоте»

08.04.2015

Я встретилась с отцом Киприаном (Ященко), будучи в Москве на Рождественских чтениях. Батюшка пригласил меня на литургию в восстанавливающийся Воскресенский храм, что в Новоспасском монастыре.

Конечно, я с радостью согласилась. Тем более что была наслышана о монастыре, хотела посмотреть, помолиться у чудотворных икон, посетить усыпальницу Романовых. Но работа наложила свой отпечаток на мои планы, ничего не удалось. После  богослужения - акафист прп. Паисию Афонскому, впервые читаемый в России, потом проповедь игумена Киприана - это минут сорок, и чаепитие с душевной неторопливой беседой до позднего вечера. Вышла я из монастыря, когда давно уже стемнело. Итогами нашей встречи делюсь с вами.

Игумен Киприан (Ященко) — кандидат педагогических наук, заведующий Педагогическим кабинетом Московской Православной Духовной Академии (МПДА), главный редактор журнала «Покров», директор комплексной целевой программы «Духовно-нравственная культура подрастающего поколения России». Автор цикла фильмов о старце Паисии. И так далее, так далее…

- Отец Киприан, Вы кем себя ощущаете?

- Монахом Троице-Сергиевой лавры – это мой родной дом, всё остальное – мои послушания.

- А не мешают ли все Ваши послушания главному – монашескому деланию?

- Я понимаю, куда ты клонишь (смеется). Как сказать… Внешнее послушание не способствует сосредоточенности на монашеской молитве, но тем не менее духовник Лавры, мой духовник отец Кирилл (Павлов) именно так определил вектор моей жизни, моего спасения. Он посчитал, что если я получил педагогическое образование,  если  мне  небезразличны вопросы образования, то, и будучи монахом, я должен помогать нашему образованию, как церковному, так и светскому.  Про таких,  как я, говорят: аэромонах или  аэроигумен. Сегодня служители Русской Православной Церкви не сидят на одном месте, их послушания связаны с передвижениями, и не только по России. В самом начале монашеского пути у меня было такое представление, что монах - это человек, жизнь которого протекает между кельей и храмом, постоянно присутствует на литургии, на всенощных богослужениях.  Послушания - само собой, но не так, чтобы занимать почти всё время. Наверное, так и должно быть, и есть во многих монастырях. В греческих  монастырях норма – 4 часа молиться, 4 часа трудиться, 4 часа отдыхать, и снова по кругу – четырехчасовыми периодами. У меня так не получается. Конечно, я тоже стараюсь молиться, поскольку монах и это главное мое послушание, так что каждый день стараюсь служить литургию, без нее день, считай, прожит зря.  Будь моя воля, только бы и делал, что молился и читал Евангелие.

- Может, современность требует немного иных послушаний от монаха?

- Если человек был увлечен каким-то делом всю свою жизнь, то потом сразу его лишить этого сложно, да и не нужно. Отец Кирилл мне говорил, что, если я закроюсь в келии,  отрекусь от всего, мне будет тяжелее спасаться. Главное - со смирением  воспринимать себя в том положении, на том послушании, на котором ты находишься. И всё время откровенно беседовать с Богом, рассказывать Ему о своих недостатках и просить Его о помощи, чтобы покрыл все немощи человеческие  благодатью. Вот и вся современность.

- Многие «умники» часто укоряют русских в том, что православие – это религия самоукорения, самопоедания, поэтому, мол, вы такие несчастные.

- Самопоедания быть не должно. А вот то, что мы действительно убогие - это да, про нас. Потому что мы у Бога, мы живем вместе с Богом. И то, что миру сегодня кротость кажется слабостью - это его заблуждение, кротость – это невероятная сила. Господь русским дал очень большую силу. Я хочу Вам рассказать об одной великой русской старице  - схимонахине Феодосии Рязанской. Мы сейчас готовим к печати книгу о ней.  Так вот, она несколько десятков лет была в коме, а в конце жизни пришла в себя, и  к ней начал стекаться огромный поток людей со всей России - люди разных сословий, состояний, должностей. Ее посещали даже афонские монахи-старцы. А  если посмотреть объективно, она говорила людям одно и то же, отвечала просто: «Не греши, молись и постись». Когда мы стали изучать ее биографию, ничего фантастического в ней не нашли. Осталась великая народная память о старице, а ведь она было очень проста, совсем не богослов. Как говорят святые отцы, «над умными есть разумные, над разумными - мудрые, над мудрыми - премудрые, а над премудрыми — святая простота». Этой простоты сегодня в мире очень не хватает.

-  Отец Киприан, Вас многое связывает с Хабаровском. В этом городе  Вы окончили университет, Ваш родной брат живет в Хабаровске. Вы коренной хабаровчанин?

- Я хабаровчанин, и мой родной брат живет в Хабаровске, всё верно. А я окончил педагогический, работал в школе, был директором, преподавал на кафедре педагогики и психологии. Затем  учился в аспирантуре в Москве, и так получилось, что остался в столице.

- А как вышло, что Вы решили посвятить себя служению Церкви?

- Я прочел осознанно Евангелие, уже будучи тридцатилетним человеком. Нашел 157 противоречий, отложил  чтение. Спустя год снова прочел Евангелие, но уже иными глазами - и был поражен тому, что  в этой книге  нашел ответы на все вопросы, которые меня мучили с детства, волновали в студенческие годы. Прежде всего, начал понимать, ради чего мы живем, в чем смысл жизни. Я не понимал прежде, что есть абсолютные ценности для человечества, а ведь просидел в Хабаровской научной библиотеке не год и не два – значительно больше. Прочитал всех философов, много книг по эзотерике, но через короткий промежуток времени они мне казались пустыми, и лишь после Евангелия, когда прочел его в сознательном возрасте, у меня не было разочарования. Я увидел абсолютные ценности, абсолютные истины.

- Батюшка, слушала Вашу проповедь, меня она, конечно, тронула. У Вас настоящий дар слова.

- Я не готовлюсь к проповеди заранее. Тему задают прочитанные на службе Евангельские строки. В этом я старюсь подражать старцу Паисию - соединить нашу современную жизнь, те беды, те переживания, всё, что нас волнует сегодня, с Евангельским текстом – живым, настоящим руководством к действию. Этим даром обладал ныне прославленный как преподобный Паисий Святогорец, он раскрывал  такие духовные глубины, что не каждому богослову это давалось. Я  встречался  с профессурой в Афинах, в Фессалониках - эти ученые люди приезжали к Паисию, окончившему всего три класса начальной школы, и спрашивали: «Батюшка Паисий, как такую-то тему богословскую раскрыть?» Просили: «Батюшка Паисий, благослови такую-то статью написать».

А всё потому, что старец Паисий был богословом-практиком. Вот что важно!

Господь дал ему множество даров: пророчества, провидения, исцеления. Ему было открыто будущее до Второго Пришествия Христова. Каждого человека он встречал, называя по имени, хотя видел впервые. Он отвечал на вопросы, которые человек еще даже не успел ему задать.

- Еще один вопрос. Прежде чем начать разговор о фильме про старца Паисия, хотелось попросить Вас рассказать о своих чувствах к нему.

- Это великий праведник наших времен. Когда мы начинали работать над фильмом, то не понимали, какую величину мы хотим понять, о ком рассказать. Первое знакомство со старцем произошло через книгу. И что меня тогда поразило - это  умение старца  рассказывать о Боге так просто, как никто никогда еще не говорил. Никаких богословских терминов; все его толкования основаны на опыте, примерах из жизни.

- Это происходит, когда человек ощущает рядом с собой Живого Бога?

- Ну да, конечно так. Правда, и у старца был период, когда он отошел от Бога. С детства прп. Паисий очень любил Господа, даже будучи маленьким мальчиком, он постился. Рассказывают, он был таким худеньким, что у него голова на бок сваливалась. Однажды один из родственников пытался разубедить старца в существовании Господа. И даже в такого святого мальчика, который был крещен великим старцем Арсением Каппадокийским, удалось вселить сомнение. И он пришел в храм, стал молиться, говоря: «Господи, если Ты есть, пошли мне знак». Молился долго, со слезами, но Бог ему никакого знака не дал. Но когда Паисий потерял всякую надежду,  открылись врата, из которых Сам Христос и дал ответ:  «Иго Мое благо, и бремя Мое легко есть». И было еще явление Самой Богородицы, Которая  утешала, направляла Паисия. Помогало и то, что  русский духовник Паисия - отец Тихон - задал ему вектор афонского греческого монашества во всей его  строгости, но и в тоже время с русской открытостью, душевной полнотой.

Это, между прочим, была тайна, которую греки никак не хотели раскрывать. Старец-афонит Тихон много лет был духовником Паисия, привив ему  русское понимание монашества. И так его воспитал,  дал такие благословения,  что старец Паисий стал принимать народ, любить народ. Всё лучшее, что есть у русских и греков, в нем соединилось, полнота церковная получила свое воплощение.

- Когда Вы брались за фильм, то не осознавали всего масштаба личности старца Паисия?

- Конечно нет! Его простота - она непостижима. Мы думали о нем: ну какой хороший человек, понятный для нас. А потом начали снимать фильм и знакомиться с людьми, которые знали преподобного лично. Многие из них говорили нам, что такие, как Паисий, бывают на Афоне раз в тысячу лет. А его ближайший сосед в обители, отец Гавриил, говорит, что если отжать сок со всех монахов на Афоне, как из апельсинов, то из них всё равно старца Паисия не получится.

- Его прославление - оно было ожидаемо?

- Вообще, он был очень необычен даже для Афона и прославлен как праведный Паисий Святогорский - вселенский чудотворец. Это действительно отражение его сущности, подвигов. Для него не существовало вообще никаких преград. К нему приходили все: и правители, и патриархи, и генералы, и ребята молодые, и заблудившиеся других вероисповеданий. Он всех принимал с любовью, мог проникнуть в сущность любого человека, и не просто направить ее в нужное русло – душа человека после встречи со старцем бежала  на встречу с Богом.  Были времена, что 80-90% приезжавших на Афон шли только к нему.  Что это было? Многие афонские монахи ревниво относились к нему,  заявляли, что батюшка в прелести.  Но однажды к старцу Паисию приехал некий афонский игумен со словами: "Отче, я не умею молиться!" Для афонского игумена это вещь совершенно невозможная, потому что на Афоне игумен - это обязательно еще и духовник братии монастыря.  Но тут хватило смирения, и старец Паисий научил собрата молиться. Этот игумен рассказал о тайнах молитвенного делания,  раскрытых ему старцем Паисием, другим настоятелям, и Паисия стали признавать на Афоне.

- А чего Вы просите у преподобного?

- Добродетелей, укрепления в них. Что временного просить? Нужно просить вечного.

- Отец Киприан, а как Вы думаете, возможно ли обретение мощей прп. Паисия?

- Нет, старец запретил выкапывать его из могилки. Но удивительно, что по всему Афону, по всей Греции уже давно, несколько лет висят иконы Паисия на самых видных местах. Так Церковь протестовала против нежелания  комиссии по канонизации прославить  старца. Правда, в истории не было случаев, что святого канонизировали через 20 лет после смерти - выжидали хотя бы полвека, а греки уже через десять лет начали просить о канонизации Паисия, настолько несомненна его святость.

- Батюшка, а откуда вообще появилась такая идея - сделать фильм о старце?

- Я бы никогда не додумался снимать фильм о старце. Всё произошло неожиданно. На Афоне я встретил отца Арсения - это афонит, который написал известную икону "Божия Матерь благословляет Афон". Перечислил в разговоре с ним, чем мы занимаемся: ведем программу "Духовно-нравственная культура подрастающего поколения России", открыли Высшие Богословские курсы для мирян, организовали кинофестиваль доброго кино для семейного просмотра, для детей и молодежи... Старец выслушал и молчал минут двадцать. Я испугался. Уже солнце успело зайти, а он всё молчит. «Слушай, - наконец сказал отец Арсений, - тебе надо завтра пойти к отцу Евфимию и всё это рассказать».

Отца Евфимия в горах найти было непросто, но мне и моим спутникам помогли, показали дорогу. К нему перешел приход отца Паисия после смерти старца, и когда я  добрался до места, народу было столько, что не пройти, несмотря на то, что место труднодоступное!  Отец Евфимий - достаточно молодой старец, лет пятидесяти, но опытный, высокой духовной жизни. Когда меня провели к нему, я начал рассказывать про кинофестиваль, но он меня прервал: «Отец Киприан, вам надо исполнить одно послушание: снять фильм об отце Паисии».

Я не понял. Думал, переводчик что-то напутал. Начал объяснять, что я фильмов не снимаю, я только организатор да еще помогаю пастырскими советами кинематографистам...

Но отец Евфимий настаивал: «Бог вас благословит!» – сказал он и перекрестил меня.

Я снова попытался возражать, но старец парировал: «В Греции у людей совсем другие мозги, только русские могут снять фильм о Паисии.  Греки потеряли свою  вселенскость», - пояснил он. Господь наказывает Грецию и греческий народ за то, что они, подобно украинскому народу, зациклились на своем национализме. Для них это стало превыше того, что они являются хранителями благодати Божьей. Так что прав был инок Филофей относительно Третьего Рима, который перенесен был Господом в Россию.  И отец  Кирилл (Павлов) говорил,  что в России самое удобное место для спасения, несмотря на все ее несовершенства, это сегодня самая благодатная страна.

- И что же  было дальше? Как собрали команду, где нашли деньги?

- Как говорит наш старец батюшка Кирилл (Павлов), если воля Божия есть, то она  откроется в самих событиях жизни. Через два года я оказался в кабинете, где решаются вопросы о выделении государственных средств на съемку фильмов. Меня поздравили с тем, что я первый священник, который переступил порог этого кабинета.

Там я  рассказал о Паисии Святогорце, личность которого просто изумила чиновника. «Раз такой человек жил, надо снимать о нем фильм!» - сказал он.

В середине октября нам выделили средства, а спустя два месяца мы должны уже были сдать две первые серии. Деньги, кстати, выделили немалые по тому времени - целый миллион. Мы смогли нанять профессиональных режиссеров, операторов, монтажеров, ведь кино - это дорогостоящее искусство. Но попали в такую развилку: с одной стороны, нам заказ сделали афонские старцы, с другой стороны - деньги дало наше, Российское, государство, заказав такой фильм, который можно было бы показать на федеральном канале.

К счастью, справились. Когда сняли первые серии, поехали показать отцу Евфимию и услышали: «Это то, что я и ожидал увидеть».

Осенью прошлого года в Лавре проходила первая после 1917 года монашеская конференция. Глава Синодального отдела по монастырям и монашеству владыка Феогност принципиально фильмы не смотрит, но этот посмотрел и дал указание: «Фильм посмотреть по всем монастырям! Чтобы монахи знали, каким должен быть монах».

Работу нам осложняло то, что Паисий при жизни строго-настрого запретил себя фотографировать. Снимков сохранилось всего 20-30, да и те странного качества. Паисий также строго запрещал о нем писать. Когда мы начали снимать фильм, греки недоумевали: «А что, Паисий уже разрешил про него что-то снимать?» «Да, нас благословили», - отвечали мы.

Сами мы, конечно, не дерзнули бы взяться за такую тему.

- Присутствие старца Паисия на съемках ощущалось?

- Вот один из случаев. Мы со студентками педкабинета ездили в прошлом году по Греции.  Служим литию у могилки старца Паисия, вдруг одна из студенток падает на колени и начинает исповедовать свои грехи, причем достаточно неприличные, и просить старца Паисия ходатайствовать перед Богом, чтобы Он простил ее. Только встала, как падает на колени другая... Так у них началась стихийная исповедь. Я не знал, что делать: литию служить дальше, кадилом махать или грехи им отпускать. Причем это были отнюдь не те девицы, которые редко исповедуются. Они в паломничестве вообще каждый день причащались. Но вот перед старцем вдруг открылось, какие они все чумазые, и он решил их все-таки освободить от этих наростов, скверн.

Написали мы заявление в Правительство Афона  с просьбой разрешить нам проведение съемок фильма о старце Паисии. Ждем решения, наконец, нам звонят: «Пять часов заседал Кинот по этому вопросу и не принял никакого решения. Заседание по этому вопросу перенесли на следующую неделю...»

Через неделю звоним,  нам отвечают: «Четыре часа заседал Кинот по этому вопросу, вынесли на голосование и с перевесом в один голос вам отказали».

Мы стали советоваться с митрополитами, старцами, и они нам сказали просто: «Да идите вы сразу в определенный монастырь и говорите игумену: «Мы приехали снимать фильм о вашем монастыре», - и снимайте».

Мы так и решили поступить, но, когда вступили на Афонскую землю, уже с командой кинематографистов,  у нас тут же отобрали четыре камеры. Завели меня в полицейский участок, пишут протокол: «Зачем вы привезли на Афон четыре камеры?» «Фильм снимать о старце Паисии», - ответил я.

Полицейский  снимает трубку телефона... "Ну, всё", - думаю я, и тут переводчик переводит мне, что он говорит: «Э, Георгий, ты же две книжки написал про Паисия! Тут приехали снимать фильм о Паисии, ты должен дать интервью!»

Тут же полицейский смял бумажку протокола. Взял другую и старательно написал нам пропуск на провоз камер по всему Афону. Камеры нам вернули, и мы приступили к съемкам.

Так  всё и разрешилось с помощью  Паисия.

- Да, много чудес случалось с Вами…

- Чудеса (смеется).  Афониты сниматься не хотели, но ближайший сосед Паисия, старец Гавриил, сказал: «Снимайте», - и много всего рассказал.

А сейчас множество людей, посмотрев фильм, подходят ко мне и говорят: «Отец Киприан, я посмотрел фильм, и у меня сердце успокоилось».

Семинаристы подходят: «Батюшка, молиться начал». – «Вы что, пять лет здесь учитесь, молиться не умели?» - «Оказывается, нет, батюшка, только сейчас молитва от сердца пошла».

А еще ко мне люди подходили с такими словами: «Батюшка, я хотел покончить с собой. Случайно в Интернете нашел фильм о Паисии, раз посмотрел, второй -  и эта навязчивая идея оставила меня».

- Ваши впечатления об афонских монахах?

- У любого афонита спроси: «Ты чего здесь?» - каждый ответит: «Чтобы быть здесь похороненным».

Это естественная цель и желание любого афонита. Потому что это земля, по которой ходит Божия Матерь. Но старец Паисий и здесь проявил оригинальность. Когда в конце жизни он заболел раком, то завещал похоронить себя в женском, основанном им, монастыре Суроти. Наверно, чтобы к нему свободно могли приходить люди. Он очень любил людей. И сейчас любит и всем помогает, он очень скорый на помощь святой.

Отец Евфимий объяснял: есть житие Паисия, там всё написано, но это 300 страниц – молодежи, которой трудно дается систематическое чтение, трудно одолеть, она сегодня медийна. А через фильм можно лично встретиться со старцем Паисием.

Многие встречаются.

- Отец Киприан, какие планы, будет ли продолжение фильмов о старце?

- Ко мне пришел один очень состоятельный человек и предложил пожертвование на продолжение фильмов. Я ему рассказал об иных вариантах -  у нас есть фильм для детей о Паисии. Но он отказывается, просит снять фильм о пророчествах Паисия - у него  было 300 пророчеств, часть уже сбылась. Афонские старцы запретили снимать о тех пророчествах, которые еще не сбылись, но мы готовы снимать о том, что уже сбылось. Удивительно. Это же Промысел! Мы  закрыли тему Паисия, как нам казалось, начали готовиться к съемкам фильмов о Силуане Афонском, об Иосифе Исихасте, но с финансированием проблемы. Когда начинали снимать фильмы о Паисии и  я разговаривал с отцом Евфимием, спросил его о количестве серий, он помолился и ответил: «Ну, больше ста не нужно снимать». Я это принял как шутку… но, выходит, это не совсем шутка.

- Отец Киприан, хотелось бы с вами, как с человеком, имеющим отношение к производству кино, как с организатором православного кинофестиваля, побеседовать о состоянии нашего кинематографа.

- Кинематограф сегодня находится в ужасном состоянии. Один вам пример. У нас выделяется денег на производство всех фильмов столько, во сколько обходится в Голливуде производство всего одной картины. О каком  духовном кино мы сегодня можем говорить? Но даже эти - малые - деньги распределяются среди определенной группы людей. А кино - это не игра на скрипке, тут нужны очень большие затраты, это дорогостоящие искусство. Тем не менее фильмы снимаются, несмотря ни на что. На нашем фестивале «Лучезарный Ангел»  последнее время победителями  часто становились фильмы киностудии  во имя св. Иоанна Воина, созданной монахинями одного белорусского женского монастыря. Хорошие фильмы, матушки их производят бесплатно, за послушание. Они освоили все кинематографические профессии. Но,  к нашему большому сожалению, студию закрыли. Мы лишились единственного серьезного православного центра и в России, и в Беларуси, и на Украине. Трудно сегодня говорить о причинах закрытия, да и не хочется. Присутствует также и мировоззренческий кризис: даже великие режиссеры России, мира…  что-то с головами произошло у всех.  Не понимают, зачем снимать. Ужасные темы в кино поднимаются. Мне приходилось разговаривать с  председателем Каннского фестиваля, и я у него спросил, прошел ли бы на фестиваль хоть один наш фильм. Он ответил однозначно, что наше кино, православное, завернули бы уже на  первом этапе отбора.  Потому что эти фильмы не пропагандируют  международные ценности: в них нет ни слова об ущемлении прав меньшинств, притеснении по национальному признаку, нарушении свободы личности. А «Левиафанов» мы не снимаем, у нас таких фильмов нет.

Также большая проблема в том, что  уже снятые картины  не востребованы телевидением, многих даже в Интернете не найдешь. Мы не воспитываем наше общество, а кино - это очень хороший посыл для восприятия духовных ценностей.

- Отец Киприан, я Вам благодарна за встречу. Что от Вас передать дальневосточникам?

- Фильм о старце и таинство встречи с преподобным Паисием!

Беседовала Юлия Алексеева.

"Образ и подобие"