Неравнодушный разговор с архитектором Анатолием Редькиным

13.10.2014

Допустимо ли сегодня новаторство в  проектирование храмов? Известный хабаровский архитектор Анатолий Редькин, уверен, что основная задача современного архитектора -  это  беречь традиции. Он утверждает, что  эпоха накладывает свой отпечаток, но только лишь  на детали, поэтому нужно  работать в абсолютных традициях, надо быть ортодоксом, надо беречь то, что у нас уже есть и не фантазировать.

Анатолий Павлович Редькин - главный архитектор проектной мастерской «Атриум-Партнер». Председатель Правления СРО АПДВ. Лауреат Государственной премии России в области литературы, искусства и архитектуры.

- Анатолий Павлович, если помните, мы обсуждали с вами  возможность нашего разговора ещё год назад, но, если честно, я долго не решалась на эту беседу, все ждала особого момента. Вот этот момент настал, мы принимали с визитом в нашу митрополию святейшего Патриарха, Вы один из тех людей, которые могут достойно представить  нашу митрополию.

- Столь высокая честь для меня, даже не понимаю по какой причине (смеется).  Я бы хотел быть скромнее, хвалиться  мне особо не чем.

- Анатолий Павлович, о личном. Вы - счастливый человек, у вас мама жива,  сейчас гостите у нее, вместе ходите в храм.

- Да, моей маме уже почти 91 год, когда я бываю у нее в гостях в Саратовской области,  мы обязательно вместе посещаем храм. Она сама, превозмогая свои физические немощи, опираясь на палочку, идет на исповедь и к Чаше. После Причастия она наполняется светом, и   Господь дает ей силы жить дальше. Очень хорошо, что сегодня  столько храмов открыто и у нее есть возможность посещать храм рядом с домом.

- Я родился в Саратовской области, окончил школу, а потом уехал в Москву, поступил в институт, ну а уже затем был Хабаровск.- А Вы сами родом?

- Это мама привела Вас к вере?

- Нет, получилось совсем наоборот,  когда я стал воцерковляться, а это было 10 лет назад, мы не знали, была ли мама крещена.  Она родилась в смутное время - 1923 год. Спросить было не у кого, и мы просили благословение и крестили ее уже в 80 лет.

- Хорошо, Анатолий Павлович, Вы известный светский архитектор, здание ресторана «Саппоро» - Ваша работа, «НК сити» - тоже Ваших рук дело и многие другие объекты города. Но, безусловно, мне бы хотелось с Вами поговорить как с церковным архитектором. Вас можно назвать церковным архитектором?

- Я думаю, что вообще подобных  терминов не существует, церковный архитектор, не церковный. Если человек проектирует храмы, то он должен изучить каноны, прежде всего. Наверное, при желании любой архитектор этим смог бы заниматься, если есть на то воля Господа, и душа человека откликается на эту волю, на этот призыв.

- А  в чем отличия светского архитектора от архитектора, который строит храмы? Мне кажется, различия, безусловно, есть - задачи, цели, посыл…

- Вы знаете, Анатолий Павлович, к чему я это все спрашиваю, не так давно я смотрела интервью с главным архитектором товарищества реставраторов «Мастерские Анисимова» Андреем Анисимовым (г.Москва) , и он вот какую мысль озвучил, что не плохо бы было, если архитектор, как иконописец - взялся творить в церковном направлении, то за светские заказы браться не должен.ны браться и за коммерческие заказы, чтобы у нас была возможность помогать в строительстве  храмов в дар, во славу Господа.- Различия  есть. Ну, вот давайте поразмыслим,  мы же работаем над любым заказом. Проектированием храма – это высшая награда. Но, работая над такими проектами как храмовый комплекс или монастырский комплекс, не нужно забывать и о том, что приходится проектировать все, даже на первый взгляд такую простую и обыкновенную  трансформаторную подстанцию, над ней также нужно работать, ведь  в  общем виде каждая деталь играет огромную роль. Архитектор все должен уметь проектировать. Но вот что интересно, профессионально – мы очень абстрактные люди, мы должны спроектировать форму и она должна быть совершенной. Как проектировать форму храма, об этом говорил Сам Господь. И тут ничего выдумывать не стоит. Только следовать тем заповедям, которые Он оставил. Конечно, православный архитектор никогда не будет строить мечеть, это факт. Он будет строить только православные храмы. Также, лично для себя, я вижу еще одну немаловажную задачу – благотворительность. Все мы понимаем, что храмы возводятся только за пожертвования, других средств - просто нет. Так вот, проектирование храмов – это мое пожертвование. Я не за деньги работаю. Моя команда, те  ребята, с которыми я занимаюсь проектировкой, мы долж

- Я думаю, что такое вполне возможно и допустимо. Тогда нужно понять за счет чего мы будем жить? Понимаете, в Москве с этим намного проще, там немного  иные возможности у благотворителей, нежели у нас. Ну и опять - таки, тогда мне придется брать деньги за подобные заказы, что противоречит моему внутреннему устроению.

- Церковное здание, храм, это синтез сакральных элементов, это символ, устройство мира, в нем не должно быть пустых деталей, так сказать просто для красоты, которые допустимы в светской архитектуре, не так ли?

- Нет, я абсолютно с этим не согласен, конечно, внутреннее устройство храма, безусловно, каноническое. И тут больше правил, нежели творчества. Храмовая архитектура пережила разные эпохи. Если сравнить 12 и 17 века, то это небо и земля, много из элементов перешло из  светской архитектуры в архитектуру храмов и наоборот – всевозможные украшения, наличники  и так далее.  Я  повторюсь, что речь идет только о фасаде. Верующий человек ведь может посмотреть на три окна и увидеть в этом Троичность Бога, а может увидеть два окна и не представить ничего. Все это литература, которая идет вокруг формы. На самом деле все просто, в одной эпохе нужны были  окна в храмах, в другой эпохе уже нет. В одной эпохе Православие - государственная религия, в другой - гонимо. Форма храмов и на это реагировала. От себя добавлю,  самое главное - что в душах  человеческих творится, вот где храм. И насколько сопоставим твой храм, который ты построил  тому, что у тебя в душе. Самая главная задача для проектировщика храмов  – всегда помнить о том, что совершается в нем, какие великие Таинства, и они должны совершаться  в достоинстве, это я сейчас говорю не о духовенстве, конечно, нет,  о нашей работе, свет, должен падать так, а не иначе, акустика должна быть хорошая, ну и так далее.

- Анатолий Павлович, вот все понятно, современные технологии, умнейшие специалисты, но если обернуться назад в 12-14 века и посмотреть храмы Пскова, Суздаля, Новгорода, Вас не поражает такой момент, вот при всем нашем видимом прогрессе мы деградировали, мы не можем уже сделать, так как в то время.

- Есть такой момент, безусловно. Осенью  я проехал на машине по святым местам и посмотрел храмы древней Руси, К примеру, в новгородской архитектуре встречаются храмы, которые очень свободно, вольно с размахом строили, эти храмы восхищают. Архитекторы понимали, как должен проникать свет, как должна осуществляться вентиляция в храме, что делать с  акустикой. Все было продуманно, Например, для акустики закладывались специальные горшки в стены. И с каждым вновь возводимым храмом умельцы усовершенствовали свои творения.  Но, по понятным вам и мне причинам, все это было утрачено, разрушено, развалено, разграблено.  И конечно у нас сегодня остались лишь абстрактные представления, о том, как строилось раньше. Утрачено мастерство, я согласен. В понимании церковного строительства, конечно, произошла деградация, это верно и это большая утрата, надо это дело воскресать. Сегодня при проектировании храмов я стараюсь находить такие образы, чтобы они были доступны в эксплуатации. Конечно, не отступая от канонов.

- Если коснуться наших Хабаровских храмов, я понимаю, что сравнивать невозможно, но  для Вас, как для специалиста, какой из храмов является примеров мастерства?- Все нужно и можно вернуть. Только вопрос  в другом, у нас прошли времена строительства серьезных храмов - кафедральных соборов. Бывая в крупных городах, я это вижу, да и у нас в Хабаровске, уже стоят такие. Я работаю над проектами храмов, которые, как веер, идут вокруг города. Все они маленького размера, повторюсь, что больше и  не нужны, прихожан мало, города поселки небольшие. Говорить о том, что проектируя такие храмы, мы сможем достигнуть какого-то совершенства, ну может быть. Но говорить о том, что мы будем строить  великие храмы, это не верно.  Да и средств таких нет, мы сегодня  небольшие храмы строим очень долго, из-за нехватки финансирования, по моему опыту  на них десятилетия уходят.- Хорошо, в искусстве строительства храмов как в 12-14 веках мы уже прошли точку невозврата, или его можно вернуть? Вот ту псковско-владимирскую планку?

- Мне очень нравится храм Иннокентия Иркутского. Это  типовая полковая церковь, но она идеальна по пропорциям, идеальна по акустике,  в ней приятно находится, молится. Сделана очень экономично, все в ней от и до, и при этом она очень богата и красива в своем убранстве.  Во всех  остальных новоделах, очень много недостатков, но я не буду их перечислять, это не ведь цель нашего разговора.

- В дореволюционной России существовали нормы размещения и проектирования православных храмов. Есть ли такие нормы в современной России? Церковная архитектура  вообще должна  вписываться в архитектуру города, поселка, села?

- Есть нормы проектирования храмов и храмовых комплексов, современные СНИПы. В них все описано, где должен проходить крестный ход, сколько под него место отвести,  каких размеров должна быть паперть, какая должна быть солея. Все эти нормативы существуют. Дело в другом, Русь - оплот Православия, когда это было не только на словах, а на деле,  то и место под храм давалось определенное – самая высокая точка в центре поселения. Сегодня же нам об этом не приходиться и мечтать, дали бы хоть какой кусок земли. Безусловно, архитектура храма - это очень скульптурная форма с золотыми куполами, конечно, это акцент в любой серой застройке и любой кусочек  города можно сформировать и сделать прекрасным, если там находится храмовый комплекс

-  Как вообще получилось, что Вы начали строить храмы?

- Я еще не могу сказать о себе, что я строю храмы, я пока больше проектирую. По моим проектам возводятся храмы в Березовом, в Советской Гавани, в Корфовском, в Сосновке, в Некрасовке, но хвалиться нечем, часть храмов пока в проекте, не знаю, будут ли они вообще построены. А с чего все началось, вы знаете, я бы конечно был рад начать свое строительство с кафедральных соборов, но их строили проектные институты, эти заказы были на уровне края. Просто нужно было помочь и я не смог отказать, так и началось, так я и взялся именно за проектировку этих небольших храмов.

- Ваш первый объект?

- Первые мои работы, начались с храмового комплекса  преп. Серафима Саровского,  домик настоятеля, там первое время и службы шли. Далее храм св. Георгия Побеносца в Сосновке.

- Не могу не затронуть в нашем разговоре  вопрос о строительстве всеми нами любимого  Петропавловского монастыря, он все больше и больше преображается, не без вашего участия, расскажите подробно об этом объекте, что будет в идеале?

- Я приехал в монастырь на освящение храма, встретился с владыкой Марком, тогда еще Хабаровским и Приамурским, с ктитором монастыря Владимиром Георгиевичем Фукаловым, он меня и попросил взять этот объект, осознание и желание пришло не сразу, а лишь спустя некоторое время. Познакомился с матушкой игуменьей, у нас появилось понимание друг друга, матушка Антония  по профессии тоже архитектор, но немаловажно, что и духовно мы с ней мы с ней стали близки. Конечно, мне все было интересно, начали работу над новым сестринским корпусом, который уже почти завершён, Ну а дальше - больше, со временем  родилась и вся структура монастыря. Сейчас вы видите плоды – возводится храм в честь Архистратига Михаила, я бы сказал, что он у нас родился на вздохе, на невероятном духовном подъеме. Мы за него получили медаль Дальневосточного Архитектурного фестиваля "ДВ Зодчество - 2014". В монастырском комплексе есть возможность развиваться композиционно, мне очень нравится работать над этим объектом. Красота монастырского комплекса, конечно, прежде всего - храм, но не стоит забывать и о таких на первый взгляд казалось бы мелочах - поклонный крест, лавочки, фонари – над этим тоже нужно работать – куда поставить, как разместить. Это процесс.

- Вы за традицию?- В  прошлом году мне сказали, что объявлен конкурс на современное проектирование храмов, меня это насторожило, кто мог поддаться на разработку новых идей, концепций в строительстве  храма? Православие – это ортодоксальная вера, пытаться адаптировать ее под современный формат это полное противоречие учению святых отцов.  Наша задача - беречь традиции, конечно, время, эпоха накладывают свой отпечаток, но только лишь  на детали. Нужно  работать в абсолютных традициях, надо быть ортодоксом, надо беречь то, что у нас уже есть и  не фантазировать. Я преподаю в ТОГУ, в госкомисси присутствую много лет - оцениванию студенческие работы.  Многие студенты на старших курсах рисуют храмы и везде они рисуют что-то новаторское. Внешний облик храмов - вплоть до летящих ракет. Когда пытаешься вникнуть в суть вопроса, понимаешь, что православия в их работах нет вообще, оно исчезает, вот этого нельзя допускать.-  Что недопустимо при проектировании храма?

- Естественно, да! Если вернуться к студентам, то молодежь готова сегодня проектировать храмы им это интересно. Есть и православная молодежь, но есть и такие студенты, я не знаю, как и в каких глубинах у них это рождается, чертят такие проекты, например языческих капищ. И такая тема сегодня популярна.

– Анатолий Павлович, по Вашему мнению, откуда это и для чего?

- От православия ведь в свое время тоже многие уставали, Рерих к примеру. Сейчас многим интересна языческая культура. Меня это возмущает, и в  своих архитектурных кругах я об этом открыто заявляю. Многие не понимают.  Коллеги обратились к такой легенде, к такой древности, что это основа нашей земли, основа нашего мировоззрения, но все ведь совершенно иначе.

- А Вы считаете себя талантливым человеком?

- Нуууу… талант (улыбается), это то, что давал Господь каждому. Понимаете, то, что я делаю - это ведь все шелуха. Вот, как в книге «Несвятые святые» про отца Мелхиседека, когда  он увидел свои работы в яме валяющимися как хлам. Поэтому, если мыслить  такими понятиями, как вечность, то ценнее души человеческой нет ничего. Все, что мы делаем, все со временем превратиться в прах,  рано или поздно это будет песком. Сегодня мой труд кому-то понадобился, ну и Слава тебе, Господи. А вот то, что в моей душе изменилось в связи с этим – вот что главное.

- А меняется?

- Конечно, мы же оттачиваемся, становимся добрее, для меня изменения в душе – это самое главное!

- Как Вы считаете, гениальность в простоте или все-таки…

-  Я не понимаю, что такое гениальность, все это человеческие понятия, ну кого можно было назвать гениальным? Такого человека нет. Поэтому говорить об этом не стоит. Можно очень сложно выражаться, творить, придумывать новые формы. Вот, «НК сити»,  которое вы вспоминали, я за него государственную премию получил.  И все были удивлены, а за что? Это ведь просто сундук, не более. Этот сундук похож на египетскую пирамиду. Там сложностей особых в работе не было. Но при этом мы получили за него премию. А время проходит, смотришь на эту работу и машешь рукой. Мы  уже далеко, намного дальше этого сундука улетели.

- То есть сегодня, глядя на «НК сити»,  Вы не получаете удовлетворения?

-  Даже сейчас, когда Вы воцерковились,  Вы рассуждаете об амбициях?- Нет, почему же, я все прекрасно понимаю, что премия дана не за заслуги, а именно за этот проект, это был лучший проект в России. Вообще мне приятно, конечно. Да, это мои амбиции.

- Конечно, рассуждаю, как нет. Это же все из серии гордыни, я не совершенен. Я называю это творческим тщеславием. Каждый творческий человек должен свое творческое тщеславие как-то успокоить,  а потом сказать себе самому, что, мол, вот посмотри, ты уже столько сделал в своей жизни, давай успокойся. Мне сегодняшнему уже не хочется браться за светские проекты, а просто помогать  строить храмы. Когда я анализирую свой рабочий день, то у меня получается,  что  90% своего времени я трачу на решение задач по вопросам храмового строительства.

Беседовала Юлия Алексеева.

"Образ и подобие"